Арылова С.А.,
студентка 5 курса кафедры германской филологии
филологического факультета КГУ,
научный руководитель Богрданова Т.Н.,
к.ф.н., доцент кафедры германской филологии
Калмыцкого государственного университета,
г. Элиста
Обращение как переводческая проблема (на материале британских переводов русской народной сказки)
Известно, что сказки братьев Гримм, положившие начало широкому международному движению по коллекционированию и публикации фольклора в XIX в., были практически сразу же переведены на иностранные языки [7, 2012]. Таким образом, фольклорные тексты и, в частности, сказки очень часто существуют в переводных вариантах и пользуются популярностью у читателей не только в своей стране, но и зарубежом. Публикации многочисленных фольклорных сборников, адресуемых широкому кругу читателей и прежде всего детской аудитории, постепенно привели к формированию фонда международной переводной сказки, в которую вошли и сказки братьев Гримм, и сказки Перро, и сказки других народов, в том числе и русская народная сказка. Однако при всем значении переводных фольклорных произведений, особенности перевода такого рода текстов не часто становятся предметом специального рассмотрения. С целью восполнить один из таких пробелов, в настоящей статье рассмотрим проблему передачи обращений как особого явления поэтики русской сказки.
Вильяма Рольстона (William Ralston Shedden Ralston; 1828-1889) энтузиаста и любителя русского фольклора, друга Тургенева, переводчика его произведений, автора снабженных переводами книг «Крылов и его басни» (1868), «Песни русского народа» (1872), «Русские народные сказки» (1873), а также публикаций о творчестве Тургенева, Некрасова, Л. Толстого и других писателей [1, 1994], можно признать основателем традиции перевода русского фольклора. Книга Рольстона «Русские народные сказки» по существу являлась первой серьезной попыткой наиболее полно представить английскому читателю русскую сказку как яркое и своеобразное явление. В предисловии автор подчеркивает, что его перевод настолько близок к оригиналу, насколько это возможно, и он стремится создать фотографию, а не приукрашенный художественный портрет русского сказочника [6, 1873: 9], принцип который последовательно осуществлен им на практике [2, 2010; 3, 2012].
Сказка «Марья Моревна» из сборника народных сказок А.Н. Афанасьева [4, 1984:300-305] является образцом русской волшебной (мифологической) сказки и переведена полностью британским фольклористом [6, 1873: 97-108], тщательно выбиравшим тексты для своего сборника с целью представить читателю наиболее яркие и своеобразные из них. По мнению Рольстона, это одна из лучших сказок о грозном и зловещем сказочном персонаже Кощее Бессмертном. Рассмотрим случаи использования вокативов (выделены в тексте) и сравним их с английским переводом:
| 1 Вдруг находит на небо туча черная, встает гроза страшная. «Пойдемте, сестрицы, домой!» — говорит Иван-царевич. Только пришли во дворец — как грянул гром, раздвоился потолок, и влетел к ним в горницу ясен сокол, ударился сокол о́б пол, сделался добрым молодцем и говорит: «Здравствуй, Иван-царевич! Прежде я ходил гостем, а теперь пришел сватом; хочу у тебя сестрицу Марью-царевну посватать».
Марья Моревна, с.300 |
Suddenly the sky was covered by a black cloud; a terrible storm arose.
“Let us go home, sisters!” he cried. Hardly had they got into the palace, when the thunder pealed, the ceiling split open, and into the room where they were, came flying a falcon bright. The Falcon smote upon the ground, became a brave youth, and said: “Hail, Prince Ivan! Before I came as a guest, but now I have come as a wooer! I wish to propose for your sister, the Princess Marya.” Marya Morevna, p.97 |
| 2 Пустился Иван-царевич дальше, наезжал на шатры белые, выходила к нему навстречу Марья Моревна, прекрасная королевна: «Здравствуй, царевич, куда тебя бог несет — по воле аль по неволе?» Отвечал ей Иван-царевич: «Добрые мо́лодцы по неволе не ездят!» — «Ну, коли дело не к спеху, погости у меня в шатрах».
Марья Моревна, с.301 |
Prince Ivan rode further on, and came to a white tent, and forth came to meet him the fair Princess Marya Morevna.
“Hail Prince!” says she, “whither does God send you? and is it of your free will or against your will?” Prince Ivan replied, “Not against their will do brave youths ride!” “Well, if your business be not pressing, tarry awhile in my tent.” Marya Morevna, p.99 |
| 3 Слетел сокол с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Ах, шурин мой любезный! Как тебя господь милует?»
Марья Моревна, с.301 |
Down flew the Falcon from the oak, smote upon the ground, turned into a brave youth and cried aloud:
“Ha, dear brother-in-law! how deals the Lord with you?” Marya Morevna, p.100 |
| 4 Слетел орел с дерева, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Вставай, Ольга-царевна! Милый наш братец идет».
Марья Моревна, с.301
Слетел ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Анна-царевна! Поскорей выходи, наш братец идет». Марья Моревна, с.302 |
Down flew the eagle from the oak, smote upon the ground, turned into a brave youth, and cried aloud:
“Rise up, Princess Olga! Hither comes our brother dear!” Marya Morevna, p.100
Down flew the Raven from the oak, smote upon the ground, turned into a brave youth, and cried aloud: “Princess Anna, come forth quickly! our brother is coming!” Marya Morevna, p.101 |
| 5 День шел, другой шел, а на третий добрался до Марьи Моревны. Увидала она своего милого, бросилась к нему на шею, залилась слезами и промолвила: «Ах, Иван-царевич! Зачем ты меня не послушался — посмотрел в чулан и выпустил Кощея Бессмертного?» — «Прости, Марья Моревна! Не поминай старого, лучше поедем со мной, пока не видать Кощея Бессмертного; авось не догонит!»
Марья Моревна, с.302 |
One day he went, another day he went, and on the third day he came to where Marya Morevna was. She caught sight of her love, flung her arms around his neck, burst into tears, and exclaimed:
“Oh, Prince Ivan! why did you disobey me, and go looking into the closet and letting out Koshchei the Deathless?” “Forgive me, Marya Morevna! Remember not the past; much better fly with me while Koshchei the Deathless is out of sight. Perhaps he won’t catch us.” Marya Morevna, p.101
|
| 6 А Кощей на охоте был; к вечеру он домой ворочается, под ним добрый конь спотыкается. «Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду?» Отвечает конь: «Иван-царевич приходил, Марью Моревну увез».
Марья Моревна, с.302
|
Now Koshchei was out hunting. Towards evening he was returning home, when his good steed stumbled beneath him.
“Why stumblest thou, sorry jade? scentest thou some ill?” The steed replied: “Prince Ivan has come and carried off Marya Morevna.” Marya Morevna, p.101 |
| 7 Ворон брызнул мертвой водою — тело срослось, съединилося; сокол брызнул живой водою — Иван-царевич вздрогнул, встал и говорит: «Ах, как я долго спал!» — «Еще бы дольше проспал, если б не мы! — отвечали зятья. — Пойдем теперь к нам в гости». — «Нет, братцы! Я пойду искать Марью Моревну».
Марья Моревна, с.303
|
The Falcon sprinkled it with the Water of Life—Prince Ivan shuddered, stood up, and said:
“Ah! what a time I’ve been sleeping!” “You’d have gone on sleeping a good deal longer, if it hadn’t been for us,” replied his brothers-in-law. “Now come and pay us a visit.” “Not so, brothers; I shall go and look for Marya Morevna.” Marya Morevna, p.103 |
| 8 Побрел голодный, шел-шел — стоит дом бабы-яги, кругом дома двенадцать шестов, на одиннадцати шестах по человечьей голове, только один незанятый. «Здравствуй, бабушка!» — «Здравствуй, Иван-царевич! Почто пришел — по своей доброй воле аль по нужде?» — «Пришел заслужить у тебя богатырского коня». — «Изволь, царевич! У меня ведь не год служить, а всего-то три дня; если упасешь моих кобылиц — дам тебе богатырского коня, а если нет, то не гневайся — торчать твоей голове на последнем шесте».
Марья Моревна, с.303-304
|
Hungry and faint he wandered on, walked farther and farther and at last came to where stood the house of the Baba Yaga. Round the house were set twelve poles in a circle, and on each of eleven of these poles was stuck a human head, the twelfth alone remained unoccupied.
“Hail, granny!” “Hail, Prince Ivan! wherefore have you come? Is it of your own accord, or on compulsion?” “I have come to earn from you a heroic steed.” “So be it, Prince, you won’t have to serve a year with me, but just three days. If you take good care of my mares, I’ll give you a heroic steed. But if you don’t—why then you mustn’t be annoyed at finding your head stuck on top of the last pole up there.” Marya Morevna, p.104-105
|
Что касается речевого этикета русской сказки, отметим, во-первых, ее регулярный и стереотипный характер; обращения, как известно, входят в состав клише, или общих формул сказочного текста, появляясь в прямой речи персонажей в ситуации, когда главный герой встречает на своем пути других участников сказочного действия, представляющих либо дружественные (примеры 1, 2, 3, 4, 5, 7), либо недружественные ему силы (пример 8). Однако независимо от того, относятся ли они к первой категории, т.е. помощникам, или ко второй, т.е. антагонистам, правила этикета соблюдаются в равной степени. Во-вторых, как можно заметить, в лексическом плане обращения представлены в основном терминами родства (сестрицы, шурин, братцы, бабушка), а также именами собственными часто в сочетании с титулами Иван-царевич, Ольга-царевна, Анна-царевна, Марья-царевна, Марья Моревна. В функциональном плане вокативы выполняют и локативную (апеллятивную) функцию, связанную с призывом адресата; и номинативную функцию, связанную с именованием адресата; и контактную (фатическую) функцию. В примерах 3 («Ах, шурин мой любезный! Как тебя господь милует?») и 6 (Что ты, несытая кляча, спотыкаешься?) реализуется оценочно-характеризующая функция вокатива. Слова-характеристики передают эмоциональное отношение к адресату речи.
В плане перевода эти стандартные вокативы, по-видимому, не представляют особой сложности, поскольку в ПЯ им соответствуют эквивалентные лексические единицы sisters, dear brother—in—law, brothers, granny; имена собственные даны в транскрипции, титулы переданы через функциональный эквивалент Prince Ivan, Princess Olga.
Заметим, что вокативам часто предшествуют междометия, которые также передаются в английском тексте (примеры 3, 5), а также формулы приветствия (или прощания, в зависимости от конкретной ситуации). Примечательно, что русское приветствие передано (примеры 1, 2, 8) устаревшей лексемой:
hail interjection 1 archaic —used as a salutation 2 —used to express acclamation (a loud eager expression of approval, praise, or assent) <hail to the chief — Sir Walter Scott> Origin Middle English, from Old Norse heill, from heill healthy First Known Use: 13th century (Webster Online)
Словарь Вебстера поясняет, что лексема используется в качестве 1) приветствия и 2) выражения горячего и громко изглашаемого одобрения; в качестве иллюстративного материала используется цитата из Вальтера Скотта (Доброго здравия вождю!). Этимология дополнительно проясняет значение лексемы и, соответственно, смысловую эквивалентность русскому приветствию.
Другим примером архаизации служит следующая эмоционально насыщенная фраза “Why stumblest thou, sorry jade? scentest thou some ill?” (пример 6). Риторическое обращение, будучи отражением анимализма, выполняет в данном случае и экспрессивно-характеристическую функцию, которая вполне адекватно передается и средствами ПЯ. Так, согласно данным словарей:
jade 1 : a broken-down, vicious, or worthless horse (Webster Online); кляча, лошадь, заезженная лошадь (Яндекс.Словари)
Как показывает дальнейший анализ материала, стандартные вокативы русской сказки находят эквивалентное отражение в английском варианте перевода. Очевидно, что уменьшительно-ласкательная форма русских терминов родства не может быть в полном объеме передана средствами ПЯ, в котором эти средства, особенно морфологические, менее репрезентативны. Заметим, что в ряде случаев эта лексика не обозначает родственных связей, а отражает жанровые конвенции, т.е. нормы идеального фольклорного мира [5 1993]. Эмотивным обращениям подбираются достаточно адекватные функциональные эквиваленты ПЯ; хотя, конечно, при этом неизбежны потери национального колорита. Представляется, что именно эта категория вокативов требует неоднозначных решений со стороны переводчика.
Литература
1. Алексеев, М.П. Левин, Ю.Д. Вильям. Рольстон — пропагандист русской литературы и фольклора. М.: Наука, 1994.
2. Богрданова, Т.Н. Русская сказка в английской традиции перевода // Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация, № 1, 2010. C. 103-113.
3. Bogrdanova, Tatiana. 2012. «Russian Folk Tales for English Readers: Two Personalities and Two Strategies in the English Translations of the Late 19th and Early 20th Centuries «. In A People Passing Rude: British Responses to Russian Culture. A. Cross (ed), 113-124. Cambridge: OpenBookPublishers. http://www.openbookpublishers.com/product/160.
4. Народные русские сказки А. Н. Афанасьева: В 3 т. / Подгот. Л. Г. Бараг, Н. В. Новиков; Отв. ред. Э. В. Померанцева, К. В.Чистов. М.: Наука, 1984-1985.
5. Никитина, С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. М.: Наука, 1993.
6. Ralston, W. R. S. 2007. The Project Gutenberg EBook of Russian Fairy Tales. New York: Hurst & Co.
7. Zipes, Jack. 2012. The Irresistible Fairy Tale: The Cultural and Social History of a Genre.PrincetonUniversity Press.