КОНТАКТНО-ТИПОЛОГИЧЕСКАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ ЛИТЕРАТУРНЫХ СВЯЗЕЙ НА ПРИМЕРЕ НОВЕЛЛЫ Э.А. ПО «УБИЙСТВО НА УЛИЦЕ МОРГ» И РАССКАЗА А. ГРИНА «ПРОИСШЕСТВИЕ В УЛИЦЕ ПСА»
THE CONTACT TYPOLOGICAL DEPENDENCE OF THE LITERARY LINKS BASED ON THE SHORT-STORY BY E.A. POE « THE MURDERS IN THE RUE MORGUE» AND THE STORY BY A. GRIN «THE ACCIDENT IN DOG STREET»
Е.А. Шкурская, М.А. Нимгирова
E.A. Shkurskaya, M.A. Nimgirovа
В статье анализируется трансформация сюжетных схем, образов, идей, мотивов в новелле Э.А. По «Убийство на улице Морг» и рассказе А. Грина «Происшествие в улице Пса», выявляется типологическая преемственность и индивидуально-авторский подход в создании психологической прозы А. Грина.
There is analyzed the transformation of subject schemes, images, ideas, motives in the short-story by E.A. Poe «The Murders in the Rue Morgue» and the story by A. Grin «The Accident in Dog Street». There is revealed thetypological continuity and the individual author`s approach in the creation of Grin`s psychological prose.
Ключевые слова и фразы: типологическая преемственность, авторский подход, новелла, рассказ, трансформация, сюжетная схема, образ, мотив.
Key words: typological continuity,the author`s approach, short-story, story, transformation, subject scheme, image, motive.
Психологическая проза А. Грина имеет глубокие западноевропейские корни. Фабульная обостренность, экзотика, необычные коллизии сюжета, взаимопроникновение фантастического и реального в творчестве Э.Т.А. Гофмана, Э.А. По, Р.Л. Стивенсона, Д. Лондона, П. Мериме наиболее привлекают писателя.
Современные исследователи Е.М. Неелов, О.А. Лопухин, Е.А. Яблоков, Ю. Царькова, В.Е. Ковский, В. Хрулев отмечают особое влияние творчества Э.А. По на произведения А. Грина. Несмотря на очевидную связь новелл писателей на всех уровнях поэтики – фабулы, психологического анализа, системы персонажей, мотивов, хронотопа и др., проза А. Грина лишена подражательности, русский писатель развивает собственный творческий метод, переосмысляя традиции великого американского романтика.
Интересно в этом плане проанализировать трансформацию сюжетных схем, образов, идей, мотивов на примере новеллы Э.А. По «Убийство на улице Морг» и рассказа А. Грина «Происшествие в улице Пса». Подобный выбор произведений обусловлен очевидным аллюзивным потенциалом рассказа русского писателя.
Обращает на себя внимание перекличка заглавий произведений (убийство / происшествие и точная фиксация места рассматриваемых событий: улица Морг/ улица Пса). По определению В.И. Тюпы, «заглавие текста есть имя произведения, то есть – в категориях имяславия – манифестация его сущности», всегда является «символом некоторого смысла» [5, 2013: 25]. Расстановка акцентов очевидна. У Э.А. По ключевым именем заглавия является убийство, т.е. автор акцентирует внимание на преступлении, очевидно, дальнейшая сюжетная коллизия новеллы будет направлена на раскрытие преступления или фиксацию убийства. У А. Грина доминантой заглавия является происшествие, т.е. дальнейший прогнозируемый смысл будет связан с неким событием, нарушившим обычный порядок вещей, нормальное течение жизни, как правило, употребляется в отрицательном значении. Точная фиксация места событий: улица Морг, улица Пса – создает иллюзию достоверности происходящего.
Дополнительная информация, сообщающая о творческих установках писателя, вводится эпиграфом. Э.А. По выбирает в качестве эпиграфа слова Сэра Томас Брауна «Захоронения в урнах»: «Что за песню пели сирены или каким именем назывался Ахилл, скрываясь среди женщин, – уж на что это, кажется, мудреные вопросы, а какая-то догадка и здесь возможна» [4, 1972: 17]. А. Грин использует в качестве эпиграфа слова из старинной комедии: «Похож на меня, и одного роста, а кажется выше на полголовы – мерзавец»[2, 1984: 49]. Таким образом, смысловой доминантой новеллы Э.А. По, настраиваемой на определенное восприятие текста, становится аналитичность, решение некой интеллектуальной задачи (предположительно раскрытие преступления). У А. Грина обогащение авторского смысла нацелено не на событие, а на некоего героя, выделяющегося специфическими особенностями и вызывающего неприятие своей исключительностью.
Сюжетная организация новеллы Э.А. По подчинена «возможности использовать криминальное расследование в качестве беллетристического повествования» [3, 1984: 205]. Структурно логический рассказ сообщает информацию о преступлении, описывает бесплодные усилия полиции и обращение к герою за помощью, удивляет возможностью раскрытия тайны, финальная часть представляет собой разъяснение задачи, знакомящее читателя с ходом мысли героя, подробностями индуктивно-дедуктивного процесса [3, 1984: 208-209]. Подобная логическая новелла имеет ряд особенностей: отсутствие внешнего действия, двуслойность повествования (на поверхности – поступки Дюпена, в глубине – работа мысли), бедность физической динамики, детализация интеллектуальной деятельности героя, раскрывающая процесс мышления, возможность для читателя принять участие в решении задачи, своеобразное соревнование интеллектов [3, 1984: 220-221]. Сюжет завершен, когда решена интеллектуальная задача.
Сюжетная организация психологического рассказа А. Грина также структурирована. Произведение делится на три части, каждая часть представляет собой завершенную ситуацию: расставание Александра Гольца с любимой, обретение героем способности творить чудеса, самоубийство из-за несчастной любви. Психологизм А. Грина заключается в детализации состояния героя, позволяющего читателю соприкоснуться с его внутренним миром, движениями его души.
Интересен в этом плане особый психологический прием А. Грина, позволяющий передать глубину переживаний человека. Он заключается в отчуждении героя от самого себя. По наблюдениям О.А. Васильевой, «персонаж как бы «выселяется» на какое-то время из себя и наполняет своим состоянием окружение, его отдельные реалии. Нравственное существо героя подвергается абсолютной анемии. Он смотрит, но ничего не видит. Слышит, но ничего не понимает. В относительном, в силу совершенной неосознанности, движении пребывает его физическая организация. Взгляд выхватывает преимущественно «говорящие предметы», а слух фиксирует только «красноречивые звуки», т.е. такие, которые способны отразить подчеркнутую кинетику его чувств [1, 2004: 52]. Свидание заканчивается расставанием, девушка отвергает Гольца. Детализация переживаний позволяет читателю понять боль утраты героя: «голова кружилась от горя», «теперь кто-то другой говорил за него, а он слушал, парализованный мучительным кошмаром» [2, 1984: 50]. Единственное, что остается в памяти Гольца, – кусочек шляпы любимой, исчезающий за углом, именно этот образ всплывет в его сознании перед самоубийством: «Светлое перо шляпки, скрывшееся за углом, преследовало его. Он нажал спуск, гулкий звук выстрела оттолкнул вечернюю тишину, и на землю упал труп, теплый и вздрагивающий» [2,1984: 53]. Таким образом, сюжетная организация психологического рассказа А. Грина подчинена не раскрытию внутреннего интеллектуального потенциала героя, трезвому аналитизму, точному расчету в преодолении тайны как у Э. По, а нюансированной фиксации душевного состояния героя.
Вторая часть «Происшествия в улице Пса» содержит фантастический элемент. Смещение границ реального и фантастического относится к одной из особенностей творческого метода А. Грина. В. Хрулев выделяет следующие возможные переходы: 1) поворот событий в исключительный, но возможный вариант, подсказанный идеалом художника(«Алые паруса»); 2) внезапная деформация действительности исключительным или фантастическим случаем, который ломает привычные представления и обнажает скрытые в них противоречия («Происшествие в улице Пса»); 3) подготовленное вторжение некоего фантастического явления в действительность «Серый автомобиль» [6, 2008: 1-5]. Фантастическое врывается в улицу Пса, которая «туманилась золотой пылью», а «из грязных окон струился кухонный чад» [2, 1984: 49] и нарушает размеренное течение жизни горожан: Александр Гольц совершенно неожиданно получает возможность «творить чудеса»: в трактире водку превращает в воду, в лавке булочника заказанный им товар невозможно взвесить, вытаскивает золотой из яиц торговки. Подобная деформация действительности, с одной стороны, усиливает психологический прием потери героем самого себя: Гольц был так поглощен горем, что не осознает удивительных превращений, происходящих с ним, и эта последняя надежда удержаться в жизни, подаренная герою автором, не спасает его от гибели. Александр Гольц нажимает на курок.
С другой стороны, подобное вторжение фантастического в реальность вскрывает косность общества, которое с опаской, восторгом, замешательством, страхом смотрит на действия героя и радуется его гибели: «Из-за юбки? Тьфу! Человек, встревоживший целую улицу, человек, бросивший одних в наивный восторг, других – в яростное негодование, напугавший детей и женщин, вынимавший золото из таких мест, где ему быть вовсе не надлежит, — этот человек умер из-за одной юбки?! ….. В глазах их он был бессилен и жалок – черт ли в том, что он наделен какими-то особыми качествами; ведь он был же несчастен все-таки, – как это приятно, как это приятно, как это невыразимо приятно!» [2, 1984: 53]. В рассказе не происходит победы лучших начал над житейской моралью, которая характерна для романтических героев А. Грина, а акцентируется бездушие толпы, опасная тяга людей насладиться поражением человека, оказавшегося исключительнее, талантливее, превосходящего безликую массу чем-то особенным: «И, подобно тому, как в деревянном строении затаптывают тлеющую спичку, они гасили в себе мысль: «А может быть… может быть – ему было нужно что-нибудь еще?» [2, 1984: 53].
Иной элемент фантастического у Э.А. По. Принимая во внимание особенность рассматриваемого нами рассказа, «сила подробностей» [ 3, 1984: 283] Эдгара По, на которую обращал внимание Ф.М. Достоевский, нацелена на создание иллюзии мистического происшествия, вторжения сверхъестественного, таинственного, загадочного, непонятного: это и тайна запертой комнаты, в которой было совершено убийство, отчетливо слышимые голоса преступников и их бесследное исчезновение, неслыханная жестокость убийств. В логических новеллах Э.А. По торжество разума рассеивает мистическое, рационально разрешая задачу.
В идейно-эстетическом плане интерес Э.А. По сосредоточен на жуткой стороне явления. Следуя принципу единства стиля, сформулированному в теории новеллы [2, 1984: 279], Э.А. По тщательно отбирает лексику, подчеркивающую общую тональность повествования: «неслыханное преступление», «душераздирающие крики», «ужас», «жестокость», «бритва с окровавленным лезвием», «бесчеловечность преступления», «неслыханное по жестокости убийство» [4, 1972: 25-27].
У А. Грина выбор эмоционально окрашенной лексики связан с внутренними переживаниями героя, в основном это емкое описание действий. Предлагаемая таблица позволяет проследить драму Александра Гольца:
| Внутреннее состояние героя | Описание действий |
| Ожидание встречи с любимой | «нетерпеливо колотил тросточкой», «ждал тоскливо и страстно с темной уверенностью в конце» [2, 1984: 49] |
| Момент встречи | «вздрогнул всем телом, повернулся», «сказал напряженно-ласковым голосом», «вздрагивающий подбородок», «прошептал что-то и начал жевать губами» [2, 1984: 49-50] |
| Расставание | «голова кружилась от горя», «парализованный мучительным кошмаром» [2, 1984: 50] |
| Порыв ярости | «тумба оказалась крепче тросточки», «глаза метали гневные искры» [2, 1984: 50] |
| Истеричность поведения перед самоубийством | «развеселился», «тихо посмеиваясь», «сморщился и пожал плечами», «расхохотался», «вышел, хлопнув дверьми», «хотелось что-нибудь сломать», «пошатываясь, с бледным, воспаленным лицом», «производил впечатление помешанного» [2, 1984: 50-52] |
| Полное самообладание перед добровольным уходом из жизни | «преспокойно поднес дуло к виску»
[2, 1984: 53] |
Подобное отражение внутреннего состояния героя через проявление его во внешнем – наиболее характерный прием для психологической прозы А. Грина.
Иной и мотив убийства у рассматриваемых авторов. У Э.А. По это кошмарная нелепость и жестокость: вышедший из-под повиновения орангутанг, спасаясь бегством от хозяина, взбирается по громоотводу в единственную освещенную в переулке комнату на пятом этаже и, напуганный сопротивлением хозяйки, жестоко расправляется с ней и ее дочерью. К убийству приводит цепь случайностей, а убийцей оказывается животное, таким образом, преступление лишено каких-либо идейных аспектов или нравственных переживаний. У А. Грина в центре внимания именно нравственный аспект, смерть героя подготовлена его душевной драмой, безысходностью всепоглощающей любви, невозможностью найти себя в жизни или оценить жизнь по-новому, без любимой.
Интересен психологический портрет героев рассматриваемых произведений.
Ю. Ковалев, обращаясь к проблеме героя психологических новелл в творчестве Э. По, выделяет следующие особенности: принадлежность к угасающему аристократическому роду, склонность к самоизоляции, наличие тайны в прошлом или настоящем, которое они прячут от посторонних, герои широко образованные, осведомлены в искусстве и науках, но при этом наблюдается сосредоточенность на себе, на собственном интеллекте, отмечается также психологическая неустойчивость, предрасположенность к душевному нездоровью [3, 1984:213-217]. Таким образом, автор наделяет героев логических новелл набором качеств, сопутствующих романтическому характеру в целом. Образ сыщика-любителя статичен, обладает своего рода набором признаков, делающих фигуру колоритнее и ярче. Подобный художественный прием, акцентирующий внешние атрибуты образа, нацелен на фиксацию трезвой аналитичности повествования. Читателя не должны отвлекать внутренние движения души героя. Следуя основному принципу теории новеллы – единству впечатления, автор подчиняет сюжет скрупулезному анализу работы мысли.
В произведении А. Грина «Убийство в улице Пса» психологический портрет героя реализуется через детальную фиксацию состояния души. Сюжет подчинен исследованию «внутренней логики развития характера». По наблюдению В.Е. Ковского, «в героях Грина одновременно борются побуждение к рефлексии и действию, мысль и чувство, твердые эстетические установки и соблазны инстинктивных влечений» [3, 1984:14]. Писателя привлекает внутреннее состояние героев, борьба добра и зла, возвышенного и низменного, нравственного и безнравственного, неуправляемость и необъяснимость поступков, которые приводят либо к прозрению и обретению лучшего себя, либо к саморазрушению и самоуничтожению.
Подведем основные итоги.Несмотря на очевидное влияние творчества Э.А. По на психологическую прозу А. Грина, возможные контакты и «схождения» носят чисто формальный характер. Объем и длина произведения, единство эмоционального эффекта, сюжет, идейно-эстетическое содержание и психологический портрет героя в новелле Э. По «Убийство на улице Морг» подчинены трезвой аналитичности, фиксации работы мысли и иллюстрации возможностей человеческого интеллекта. А. Грин, следуя общим положениям теории новеллы Э. По, разрабатывает собственный глубоко индивидуальный творческий метод, особенностью которого является интерес к внутренним движениям души человека, тайнам его сознания. В рассказе «Убийство в улице Пса» психологический анализ состояний героя реализуется за счет приема «отчуждения» и подробной фиксации внутренних переживаний человека через проявление их во внешнем.
Литература
1. Васильева О.А. Особенности сюжета ранней прозы А. Грина // Культура народов Причерноморья. – 2004. – № 56, Т. 1. – С. 50-53.
2. Грин А.С. Новеллы / Составление и предисловие Вл. Амлинского. – М.: Моск. Рабочий, 1984.
2. Грин А. С. Психологические новеллы / Сост., вступ. cт. и примеч. В.Е. Ковского. – М.: Сов. Россия, 1988.
3. Ковалев Ю.В. Эдгар Аллан По. Новеллист и поэт: Монография. – Л.: Худож. лит., 1984.
4. По Э.А. Избранные произведения в 2 т. Т.2. – М.: Худож. лит., 1972.
5. Ханинова Р.М. Поэтика русской и зарубежной прозы I половины XX века [Текст]: учебное пособие / Р.М. Ханинова. – Элиста: Изд-во Калм. ун-та, 2013.
6. Хрулев В. Александр Грин: поэзия мечты и воображения // Бельские просторы. Русская национальная философия. – 2008. — № 4. – С.1-5.
Шкурская Екатерина Алексеевна – кандидат филологических наук, доцент кафедры русской и зарубежной литературы Калмыцкого государственного университета, г. Элиста
Нимгирова Мария Александровна – студентка 5 курса русского отделения по специальности русский язык и литература гуманитарного факультета Калмыцкого государственного университета, г. Элиста