НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЯКУТСКИХ ИМЕН

NATIONAL AND CULTURAL CHARACTERISTICS OF THE YAKUT NAMES

И.П. Павлова, М.И. Иванова

I.P. Pavlova, M.I. Ivanova

В работе рассматривается национально-культурная специфика имени собственного на материале якутского языка, источником для анализа послужили имена студентов, а также материал из органов ЗАГСа города Якутска. Для описания национально-культурной специфики имен использована их семантика, выявлены и представлены ЛСГ имен, связанных с региональными и национальными факторами, с фольклорными традициями народа саха.

This paper considers the cultural identity of their own name on the material of the Yakut language, the source for the analysis were the names of the students, as well as material from the bodies of the registry office of the city of Yakutsk. To describe the cultural identity of names used their semantics, are identified and presented OOP names associated with regional and national factors, with folk traditions of the people sakha.

Ключевые слова: слово, номинация, имя, имя-оберег, семантика, национально-культурная специфика.

Keywords: word, nomination, first name, the name of Charm, semantics, cultural identity.

Имена людей – часть истории народов. В них отражаются быт, верования, чаяния, фантазия и художественное творчество народов, их исторические контакты. Собственное имя обязательно связано с определенными культурно-историческими факторами, характерными для каждого народа. Каковы бы не были мотивы возникновения личного имени, они непременно отражают особенность быта, духовное богатство и мировоззрение народа, создавшего их.

Без слова и имени человек – вечный узник самого себя, по существу и принципиально антисоциален, необщителен и, следовательно, также и неиндивидуален, не сущий, он – чисто животный организм, или, если еще человек, умалишенный человек. Тайна слова в том и заключается, что оно – орудие общения с предметами и арена интимной и сознательной встречи с их внутренней жизнью [3,1990:49].

Национально-культурная специфика имени собственного рассматривается нами на материале якутского языка, источником для анализа послужили современные имена студентов Северо-Восточного федерального университета имени М.К. Аммосова. Методом сплошной выборки материал был извлечен из журналов, которые фиксируют студентов, проживающих в общежитиях университета (за 2013-2015 годы). В 2016 году была сделана выборка из документов органов записи актов гражданского состояния (ЗАГС) города Якутска (за 2014-2016 годы). Составлена картотека из 210 единиц.

В предыдущих работах, анализируя материал современных якутских имен, мы подробно рассматривали семантику номинаций, представляли систематизацию личных имен, опираясь на значение и мотивацию появления имени. В настоящем исследовании нас увлекает тема описания национально-культурных особенностей имен народа саха. В предыстории вопроса необходимо обратиться к мифологическим представлениям якутского народа, приписывающим магическую силу слову. Якуты, одухотворяя всю окружающую их живую и неживую природу, «приписывали ей разум, сознание и даже способность переговариваться между собой. Согласно такому представлению, стоило лишь что-нибудь высказать вслух, эта весть разносилась по всему свету» [4,1961:56]. Отзвуком анимистического взгляда древних якутов является поговорка: Оннооgор от-сото уол  иччилээх. «Даже парень-травяная нога имеет иччи (дух-хозяина)». В.Л. Серошевский приводит такой факт, что ребенок с малых лет «понимает говор огня, пение птиц, язык животных, предметов и духов… Узнавши человеческий говор, теряет этот дар» [6,1993:512].

Поскольку каждое слово имело собственную «жизнь», якуты делили слова, как и свои божества, на добрые и злые, опасные и тяжелые. По терминологии О.М. Фрейденберг, «функция слова-зла «заключается в том, что, называя имя в его хтоническом аспекте, мы вызываем проклятие, брань [8,1978:59]. Проклинания могут убить человека. И.А. Худяков пишет, что вообще «худые речи прилипчивы», и проклятие, если не исполняется на самих проклятых, то доходит до их детей» [10,1969:141]. Мы видим общие сквозные идеи, пронизывающие древние верования, их объединяет одно возвеличивание Слова, Логоса.

В лексике якутского языка существует характерная в этом отношении полисемия: слово аат означает «имя, название» и вместе с тем «известность, славу, честь, похвальную молву» [5,1958:184]. Например, Туох ааппар-сурахпар кэллин? «На какое мое имя, на какую молву обо мне пришел ты?» Мин ааппар-солобор кэлбитэ. «На мое имя и славу (звание, назначение) пришел он» [5,1958:184]. В якутской речи употребительно устойчивое сочетание аат-суол, буквально «имя-дорога», которое имеет переносное значение. Так, Э.К. Пекарский приводит следующие примеры: Мин аатым-суолум. «Мое имя — поведение; Аата-суола биллибит киhи. «Его имя и похождения (поведение) достаточно известны (говорится о непорядочном человеке)» [5,1958:184].

Мифологическое освоение окружающего мира якутами достигло того уровня, что в нем человек уже отделен от природы и познает ее, но при этом одухотворяет. Даже такое абстрактное понятие, как слово, имеет свой дух. В.Л. Серошевский отметил, что якуты говорят: Тыл дорgооонноох, тыл иччилээх буолар. «Слово бывает звучным, слово имеет иччи (дух-хозяина)» [6,1993:573]. Сказанное, слово превращается в вещую птицу, которая летит по назначению и передает его первоначальное значение.

«Наши предки не будучи в состоянии проводить четкое различие между именем и лицом или вещью, которую они обозначают, являются реальными, ощутимыми узами, соединяющими их столь тесно, что через имя магическое воздействие на человека оказать столь же легко, как через волосы, ногти и другую часть его тела» [9,1998:277].

Имя имело очень важное значение для древнего человека. Касаясь роли слова в первобытных верованиях, Д.Д. Фрэзер пишет, что в древности человек считал собственное имя своей существенной частью и проявлял заботу о нем [9,1988:235]. В такие верования уходит корнями обычай скрывать свое имя от чужих людей. Раскрывая имя, человек оказывался бессильным, беспомощным перед чужеродным влиянием, он мог заболеть, могла пострадать его душа и так далее. Прямую связь между  именем и человеком подчеркивает такое поверие: колдун сделает наговор на одного человека, а вместо него погибает другой, это бывает обычно в том случае, если погибший был тезкой тому человеку [10,1969:305].

Сложным процессом считалось имянаречение ребенка. Первым и несомненным условием этого процесса ставилось требование давать ребенку имя, охраняющее его, с одной стороны. А с другой стороны, как пишет В.Н. Топоров, именно имя собственное являлось одним из способов сохранения традиции во времени [7,1979:141]. Это особый вид экстенсивного использования определенных личных имен. Но этот способ «вместе с тем неотделим от своей видимой противоположности – способа сокрытия некоего значимого имени путем его табуирования, о чем так убедительно писал Д.К. Зеленин» [7,1979:142]. Именно об этом говорит замечание В.Л. Серошевского о том, что якуты в старину давали ребенку в 3 месяца первое имя, а второе имя он получал, когда мог сам натянуть лук [6,1933:512].

У якутов, как в свое время у русских, до принятия православия (XVIII в.) в качестве личных имен использовались прозвища [1,1970:155]. В одних случаях имя отражает действительное положение вещей (например, когда дается по физическому недостатку новорожденного); в других оно не ассоциируется со словами обыденной речи, а дается потому что давно уже служит личным именем; в-третьих, семантическое содержание имени имеет значение, так как оно дается с целью предохранить новорожденного от действия недобрых сил (чаще всего, это слова с отрицательным смыслом).

Например, в якутских семьях, где не выживают дети, новорожденного ребенка называли медвежонком (эhэ оҕото), щенком (ыт оҕото) или собачьей кличкой, причем собак одновременно называли детскими именами [1,1970:158]. В таких семьях, чтобы испугать, отвратить от ребенка злых духов (абааһы), давали «отвратительные» имена. Как отмечает Линденау Я.И. в книге «Описание народов Сибири», в I половине XVIII века. Например, Буос, Оҕо “Ребенок”, Ыт Сааҕа “Собачье”, Саах От “Плохая трава”, Кутуйах “Мышь”. Когда ребенок становился старше, ему давали второе имя помимо его основного имени или прозвища [2,1998:12].

Иногда ребенка могли назвать тем предметом или существом, которое они увидели в момент рождения. Нужно еще добавить, что детская смертность в якутских семьях была очень высокой. Этим и объясняется развитая система обманывания злых духов. После рождения ребенка иногда отдавали жить в другую семью, чтобы дух запутался и не нашел его. Потом, когда ребенок возвращался домой, ему давали имя. Например: Хоноһо “Гость на ночь”, Ыт Кыыһа “Собачья дочь”. Кстати, это имя встречалось довольно часто – собака входила в ийэ кыыл (тотем). Поэтому собака – священное животное. И его именем пугали злых духов. Так считает Сэһэн Боло в рассказах об Омогой Бае. Он пишет, что собака была послана Хомпорой Айыы в помощь человеку. Как пишут этнографы, все скотоводческие народы преклоняются пред собакой [2,1998:22-25].

Такие имена, как Баатыр “Доблестный”, Боотур “Мужественный”, Күүстээх “Сильный”, Ньургун “Богатырь”, Таас “Камень”, Тимир “Железо”, давали, когда хотели, чтобы их ребенок в будущем стал их защитником и смог бы содержать своих ролителей, семью.

Якутские имена распадаются на имена, полученные при рождении, немотивированные (с затемненной или утраченной внутренней формой или заимствованные) и мотивированные (с сохранившейся внутренней формой, которая в момент наречения может и не осмысливаться), и прозвища, полученные позже, обычно мотивированные [1,1970:157].

Современный материал якутских имен наглядно демонстрирует факт изменений в процессе имятворчества: в 21 веке у народа саха появились и появляются совершенно новые красивые разнообразные имена собственные. Детям стараются дать необычные, красиво звучащие национальные имена. Яркие примеры современных имен: Кун-Чумчуук – в переводе с якутского «солнечный жемчуг», Кэрэлээнэ – от слова кэрэ «красивая, утонченная, изящная», Кюндю-Куо – от слова кун «солнечная, светлая» и приставка Куо означает нежность, кротость, красоту, Айыы-Сээн – от слов айыы «общее название высших существ, олицетворяющих доброе начало» и Сээн «внук», получается «внук Бога», Кундул – от слова кун «светлый, яркий, солнечный», Айхал – в переводе «молитвенный возглас, пожелание блага, высокое счастье».

В настоящее время нет страха перед злыми силами (природными и мифологическими), изменились в сторону улучшения условия жизни и безопасности человека, наконец, наблюдается подъем национального самосознания народа. Данные факторы являются толчком к созданию современных благозвучных номинаций.

Мы выделили несколько лексико-семантических групп имен (ЛСГ), отражающих региональные и национальные особенности:

— ЛСГ, связанная с региональными географическими факторами:  Ньурбина – от названия реки Ньурба, Колымана – от названия реки Колыма, Вилюяна – от названия двух рек Вилюй и Яна, Вилюян – от слов Вилюй и Яна  «названия рек»; Индилена – от названия рек Индигирка и Лена, Амгаяна – от слов Амга и Яна «название рек»

— ЛСГ, связанная с национальными истоками народа саха: Уруйдаана – от слова уруйдаа «вызывать к божествам, молить о счастье», уруй «воодушевление, возглас»; Айталыына – от слова айталын «шаманское призывание духов или их даров, молитвенный возглас, благопожелание», Айыына, Айыкыуона – от слова айыы  кэрэни, ʏтʏѳнʏ оҥорооччу  «творение, создание, творческое начало»; Айхал —  молитвенный возглас, пожелание блага, Алгыс, Алгыстаана – благословение, моление, заклинание,  Айыы-сээн – от слова «айыы» общее название высших существ; все, что создано божествами; Ойууна – от слова ойуун «шаман»

— ЛСГ имен, образованных по образцу (фольклорному или имени первопредка): Ай-Куо, Кюннэй-Куо, Кыйаара Кюндю-Куо – в якутском олонхо имя красавицы Туйаарыма-Куо, в котором приставка Куо означает нежность, кротость, красоту. Это имя стали давать детям, оно послужило основой имени Туйаара и дало толчок образованию других женских имен с подобной приставкой.  Мужские имена Дыгын -Дмитрий, Дыгын – Дархан имеют приставкой номинацию Дыгын (Тыгын) – так звали первопредка, «знаменитого родоначальника якутов…» [5,1958:760].

Но глубинный анализ семантики антропонимов показывает, что общие принципы создания имени человека остались прежними: стремление дать ребенку красиво звучащее имя с хорошим значением, порой благословляющее человека на долгую счастливую жизнь. Отметим несомненный факт — якутские имена несут в себе уникальность и национальную самобытность.

 

Литература

1. Антропонимика //В.А.Никонов, А.В. Суперанская//.-М., 1970. С. 360
2. Багдарыын Сулбэ. Дьокуускай: «Бичик» нац. Кинигэ кыһата, 1998. С. 48
3. Лосев А.Ф. Философия имени. – М., 1990. С.269
4. Николаев С.И. к вопросу о происхождении якутских легенд о древних людоедах // Сб. статей и материалов по этнографии народов Якутии / Институт языка, лит-ры и истории. Якутск, 1961. Вып.2.С.47-66.
5. Пекарский Э.К. Словарь якутского языка. 2-ое изд. Т.1. 1958. С.1280  Т.2, 3. 1959. С.2508 С.3858
6. Серошевский В.Л. Якуты: Опыт этнографического исследования. 2-е изд. М., 1993. С.736
7. Топоров В.Н. Об одном способе сохранения традиции во времени: Имя собственное в мифопоэтическом аспекте // Проблемы славянской этнографии. Л.1979. С.141-149.
8. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М.: Наука,1978, С.605
9. Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь: Исследование магии и религии / пер. с англ. 2-е изд. М.: Политиздат, 1983. С.703
10. Худяков И.А. Краткое описание Верхоянского округа / под ред. В.Г. Базанова, Л.: Наука, 1969. С.439

 

Павлова Ирина Петровна — кандидат филологических наук, доцент, заведующий кафедрой языкознания и риторики Северо-Восточного федерального университета имени М. К. Аммосова, г. Якутск.

Иванова Мария Ивановна — студентка 4 курса отделения русского языка и литературы филологического факультета Северо-Восточного федерального университета имени М.К. Аммосова, г. Якутск.