ОБРАЗ «ДОМА» В РОМАНЕ

М. ПЕТРОСЯН «ДОМ, В КОТОРОМ…» 

THE IMAGE OF THE «HOUSE»

IN THE NOVEL M. PETROSYAN «THE HOUSE THAT …»

О.Г. Штыгашева, К.В.Баишева

O.G. Shtygasheva, K.V. Baisheva 

Аннотация: В данной статье рассматривается образ дома в романе русскоязычной писательницы М. Петросян «Дом, в котором…». Образ дома в мировой литературе всегда играл значительную роль. Дом в романе выступает как нечто живое, что придает определенную атмосферу и задает жанр произведению. Образ Дома в романе Мариам Петросян очень богат и глубок. И в нем можно отследить элементы мифов, а так же классической литераутры.

Abstract: This article examines the image of the house in the novel by the Russian-language writer M. Petrosyan «The house that …». The image of the house in the world literature has always played a significant role. The house in the novel acts as something alive, which gives a certain atmosphere and sets the genre to the work. The image of the House in the novel Mariam Petrosyan is very rich and profound. And in it you can trace the elements of myths, as well as classical literatures.

Ключевые слова: образ дома, Мариам Петросян, русскоязычная литература, современная литература.

Key words: Image of the house, Mariam Petrosyan, Russian-language literature, contemporary literature.

Армянская писательница Мариам Петросян обрела свою популярность после написания своего первого и единственного на данный момент романа на русском языке «Дом, в котором…» (2009). За этот роман Петросян была награждена «Русской премией» (2009), что дало критикам обратить на нее внимание. Так, критики (М. Галина, О. Лебедушкина, Д. Быков, К. Рождественская, А. Немзер и др.) назвали «Дом, в котором…» «большой» книгой, романом десятилетия и даже «дверью в ту новую литературу, которую все ждали» [1].

Литературное творчество Мариам Петросян начинается с этого массивного романа, который дал литературоведам и критикам тему для исследования. Основными такими темами являются образы героев, дома, а так же проблема художественного пространства. В основном внимание критиков и исследователей произведения М. Петросян обращается на образ дома, так как Дом – это локация, в котором происходят основные действия романа. Образ Дома можно рассматриваться с разных точек зрения: мифологической, философской, материальной, духовной.

Так, например, О. Бухина в своей работе раскрывает образ Дома как убежище, «осажденную крепость, вокруг которого Наружность» [2, 2010]. Но при этом сравнивает Дом с тюрьмой, которую покидают лишь немногие, а «большинство бежать не хочет». Но на наш взгляд данное сопоставление Дома с тюрьмой неуместно, так как сам образ выстраивается на отношении всех жильцов к Дому. Мнение О. Бухиной о Доме-тюрьме построена на отношении одного героя, Черного: «Шаг – …и лестница уже другая, не измозоленная взглядами. И воздух другой… Воздух свободы. <…> Я шел, пока Серая Тюрьма не исчезла из виду» [4, 2017: 328]. Для каждого жильца Дом не просто приют или интернат, а нечто большее – отдельный ирреальный мир, в котором они находят свое. Так, например, для Македонского прибытие в Серый Дом самое лучшее, что случалось в его жизни: «Ее [молитву] услышали <…> и я очутился в Сером Доме, в месте, созданном для таких, как я, никому не нужных или нужных не тем. Только увидев его, я понял: это то самое, о чем я просил» [4, 2017: 378].

Критик К. Тихомирова отталкиваясь со слов из интервью самого автора романа «у моих героев тот же комплекс, который есть и у меня, – они не хотят расставаться со своим детством» [8] рассматривает образ Дома с точки зрения мифологии: «Серый Дом – огромное яйцо, заключающее в себе и целую Вселенную, и множество «птенцов», которые в финале должны разбить его скорлупу и выйти в какую-то другую реальность» [8]. Так, например, Курильщик разбил стекло окна, чтобы выпустить старших «в небо», потому что «кто-то должен был их выпустить. На волю» [4, 2017: 418].  К схожему выводу приходит ряд исследователей (О. Лебедушкина, М. Галина, П. Дейниченко), что Дом в романе выступает как метафора детства.

С архетипическими образами связывает П. Воронкова: «Дом соединяет в себе несколько пространств: Наружность, Изнанка, Лес, что соответствует архетипу единства и целостности, который Юнг обозначил как Самость» [3: 14]. Так же П. Воронкова отмечает божественную природу Дома: «Для Домовцев Дом – это не просто пространственная точка, малый космос, но также пространство в душе. Это их безымянное Божество» [3: 12]. Даже в сказках, рассказываемых детьми друг другу, звучит образ того самого божества: «Рождается она [Волосатая] в фундаменте дома, и живет, пока дом не рухнет. Чем дом старше, тем Волосатая крупнее и умнее. У нее бывают свои любимчики. Тем, кого она любит, на ее территории хорошо и спокойно, а другим – наоборот. Древние называли ее духом очага и делали ей подарки. Считалось, что она защищает от нечистой силы и дурного сглаза…» [4, 2017: 120].

При том, что каждый исследователь описывает свое видение насчет образа Дома, все сходятся на том мнении, что Дом – живое существо, которое может принимать/отвергать своих обитателей, даровать/отнимать жизнь и память. Так же все согласны, что Дом является для своих обитателей микромиром, микрокосмосом, Вселенной.

С первых же страниц романа автор говорит о Доме как о живом существе: «он [Дом] щетинится антеннами и проводами, осыпается мелом и плачет трещинами» [4, 2017: 13]. Далее автор сравнивает Дом с «мальчиком, убегающим в пустоту коридоров» [4, 2017: 92]. Таким образом, М. Петросян настраивает читателя воспринимать жилище как живого, имеющего сознание, чувства и эмоции. Здесь можно отметить, что чувствуется традиции русской мифологии, отчасти образ «избушки на курьих ножках». Образ «избушки на курьих ножках» не случаен. В сказках при входе в избушку Бабы-Яги нужно произнести формулу-заклинание: «Избушка, избушка стань к лесу задом, а ко мне передом», что подразумевает собой последующее действие избушки. В «Доме, в котором…» Мариам Петросян так описывает вход: «к входящему Дом поворачивается острым углом. Это угол, об который разбиваешься до крови. Потом можно войти» [4, 2017: 92]. В отличие от избушки на курьих ножках описание входа метафорично и Дом более жесток ко входящим. Само местоположение и избушки, и Дома схоже – они оба стоят между двумя мирами. Избушка стоит между мертвым и живым мирами, Дом – «на нейтральной территроии между двумя мирами – зубцов и пустырей» [4, 2017: 51].

Следующей схожей чертой между этими двумя образами является тема инициации, некоего обряда. В «избушке на курьих ножках», а точнее «в подобных сооружениях (ритуальных жилищах) проводили время в период совершения обрядов инициации молодые люди. <…> Пройдя через все испытания, они вступали в новое качество, как бы заново рождаясь. И возвращение после инициации и означало второе рождение человека (в данном случае – взрослого, полноправного члена коллектива). Таким образом, «избушка на курьих ножках» олицетворяла собой смерть (и последующее рождение) [7, 2013]. Так же в «Доме, в котором…» всякий чужак, попадая в это пространство проходит своеобразную инициацию. В результате он находит свое место в сложившейся системе – либо не принимает ее. Одним из неписаных ритуалов инициации становится «резня Старших, после чего герои получают другие имена», что подразумевает перерождение, как и в древних русских обрядах. Но в отличие от избушки Дом для героев является конечным (у большинства обитателей) пунктом.

Судьба Дома у Мариам Петросян имеет сходство с домом Ашеров у Эдгара Алана По. Во-первых, описание домов тождественна: «и самый дом, и усадьба, и однообразные окрестности – ничем не радовало глаз: угрюмые стены… безучастно и холодно глядящие окна… кое-где разросшийся камыш… белые мертвые стволы иссохших дерев… от всего этого становилось невыразимо тяжко на душе» [5, 1976: 189] – «фасад [Дома] гол и мрачен, каким ему и полагается быть», «Серый Дом не любят», «он одинок – другие дома сторонятся его», «когда-то он был белым» [4, 2017: 13]. Стены домов, которым авторы уделяют больше всего внимания, похожи: у По чаще всего повторяются сочетания «древние стены», «серые стены», у Петросян так же акцентируется старость и цвет стен: «Дом – это стены и стены осыпающейся штукатурки…» [4, 2017: 92]. Но отличие в описании все же есть. У Э. По дом изнутри мрачен так же как и снаружи, а в романе М. Петросян Дом только снаружи сер и скучен, а с внутренней, дворовой стороны «расписан яркими красками. Здесь его стены украшают рисунки-бабочки, размером с небольшие самолеты, слоны со тсрекозиными крыльями, глазастые цветы, мандалы и солнечные диски» [4, 2017: 51]. Скороее всего внутреннее состояние домов связано с героями, в первом пооизведении это взрослые, охваченные тоской, унынием и душевным расстройством. Во втором произведении героями, обитателями являются дети, пусть и взрослые не по годам, но все же сохранившие в себе нечто детское.

Образ дома в двух произведениях имеет влияние над своими жильцами, что очень четко отмечает И.В. Шарданова: ««…Владение домом, – считает М. Элиаде, – свидетельствует об устойчивом положении в мире. Стремление к укорененному существованию доказывает потребность личности постоянно существовать в заполненном и организованном мире». В новелле Э. По видим обратную связь – не Ашеры владеют домом, а, наоборот, дом властвует над его обитателями, подавляет их волю, внушает им чувство обреченности» [9, 2008]. То же самое можно отметить в «Доме, в котором…». Ксения Рождественская точно подмечает, что «Дом – живое, безжалостное существо, устанавливающее свои правила, не любящее отпускать «своих» во внешний мир. Настолько, что выпускной год (он случается раз в семь лет) всегда оказывается самым трудным, отмеченным многими смертями и страданиями» [6]. Но отличие все-таки есть. В «Доме,в котором…» герои осознают, что они в какой-то мере «оживляли» Дом, внушали себе эту идею: «легче было думать, что это твоя вина… Легче сказать, что ты убил тридцать с лишним человек, чем признать, что они были трусливыми идиотами или заблудившимися детьми» [4, 2017: 947].

Конец жизни домов одинаков – они разрушаются, что связано с лишением своих обитателей. Нет жильцов – нет и жизни в доме. У По есть свидетель смерти дома: «я увидел, как рушатся высокие древние стены. раздался дикий оглушительный грохот, словно рев тысячи водопадов. и глубокие воды зловещего озера у моих ног безмолвно и угрюмо сомкнулись над обломками дома Ашеров» [5, 1976: 203]. В романе Петросян все обстоит иначе. Третья книга заканчивается тем, что все обитатели покидают его, выпускаются из Дома. А уже в эпилоге Сфинкс (один из воспитанников последнего выпуска) приедет обратно Домой, но Дома как такового не обнаружит: «только уцелевшие стены, груды кирпичей и строительного мусора. Все, занесенное снегом. Он пройдет вдоль огораживающего будущую строительную площадку забора, найдет в нем отстающий лист жести и пронинет на территорию бывшего Дома» [4, 2017: 946].

Образ Дома в романе Мариам Петросян очень богат и глубок. Каждый исследователь произведения Петросян видит Дом по-своему: Дом-убежище, Дом-Вселенная, Дом-живое существо. Мы отследили  мифологические традиии, в частности образ избушки на курьих ножках. Судьба Дома Мариам Петросян сопоставляем с домом Эдгара По – здание имеет влияние на жильцов, является нечто живым, передаваемая атмосфера домов имеет больше угнетающий характер, и самое главное конец домов одинаков.

Литература

1. Быков Д. Порог, за которым // Издательство «Livebook». [Электронный ресурс]. Режим доступа: URL: http://livebooks.ru/goods/dom_v_kotorom/dmitriy_bikov_o_dome/
2. Бухина О. …Мы все живем // Библиотека в школе. – 2010. – 1-15 марта. [Электронный ресурс]  Режим доступа: http://lib.1september.ru/view_article.php?ID=201000513
3. Воронкова П.Е. Архетипический образ Дома в пространстве и времени произведения М. Петросян «Дом, в котором…» // Электронный научный журнал «Apriori. Серия: гуманитарные науки». [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://elibrary.ru/item.asp?id=27289266
4. Петросян М. Дом, в котром… — М.: Лайвбук, 2017 – 976 с., илл.
5. По Э.А. Стихотворения. Проза. – М., 1976.
6. Рождественская К. «Большая книга»: Мариам Петросян. «Дом, в котором…» // Издательство «Livebook». [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.livebooks.ru/goods/dom_v_kotorom/open_dom/
7. Соколова М.В. Феномен гостеприимства в русских народных сказках // Сервис в России и за рубежом. – 2013. — №8. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://cyberleninka.ru/article/n/fenomen-gostepriimstva-v-russkih-narodnyh-skazkah#ixzz4Z8mZ2wY1

8. Тихомирова К. Книга, в которой… // Историко-культурный журнал «Наше наследие». [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.nasledie-rus.ru/red_port/dom.php

9. Шарданова И.В. Анализ мифосимвола «дом» в новелле Э. По «Падение дома Ашеров» // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. – 2008. – №4. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://cyberleninka.ru/article/n/analiz-mifosimvola-dom-v-novelle-e-po-padenie-doma-asherov

 

Штыгашева Ольга Геннадьевна – кандидат филологических наук, доцент кафедры русской и зарубежной литературы Северо-Восточного федерального университета имени М.К. Аммосова, г. Якутск.

Баишева Клавдия Вдадимировна – магистрант 2 курса кафедры русской и зарубежной литературы филологического факультета Северо-Восточного федерального унивесритета имени М.К. Аммосова, г. Якутск.