КНИГА Н. КУРИЛОВА «ХАЙ!»: ОПЫТ ДИСКУРС-АНАЛИЗА
BOOK N. KURILOV «HI!»: THE EXPERIENCE OF DISCOURSE ANALYSIS
Ю. Г. Хазанкович, Е. А. Потапова
Yu. G. Khasancovich, E. A. Potapova
Аннотация: Дискурс-анализ текста юкагирского прозаика Н. Курилова позволяет выявить специфику содержания документальной прозы. В статье рассматриваются современные теории дискурса, в частности художественного дискурса. Интерпретация и декодирование – основа художественного дискурса, который создается в соединении художественной реальности с дискурсами автора и читателя. Анализ высказывания автора путевых заметок «Хай!» позволила сделать вывод о художественно-эстетическом и эмоциональном воздействии книги на адресата.
Abstract: Discourse analysis of the text Yukagir writer, NV. Kurilov reveals the specific content nonfiction. The article discusses the modern theory of discourse, particularly literary discourse. Interpretation and decoding is the basis of artistic discourse that is created in the connection of artistic reality with discourses of the author and the reader. Analysis of the statements of the author of travel writing «hi!» allowed to conclude that the aesthetic and emotional impact of the book on the addressee.
Ключевые слова: дискурс, документальная проза, дискурс-анализ, текст, Тен ван Дейк, юкагирская литература, Н. Курилов.
Key words: discourse, documentary prose, discourse-analysis, text, Teun van Dijk, Yukagir literature, N. Kurilov.
Актуальность статьи обусловлена тем, что на сегодняшний день слабо изучена юкагирская литература в целом и требует пристального рассмотрения проблемы художественного дискурса.
Объектом исследования является книга «Хай!» юкагирского писателя-художника Николая Курилова как художественный дискурс.
Традиционно под термином «дискурс» понимают текст, который является результатом целенаправленного социального действия и текст как совокупность языковых, речевых, социокультурных, прагматических, когнитивных и психических факторов. А. Мороховский в свое время высказал мнение о том, что дискурс — это «последовательность взаимосвязанных высказываний» [8, 1998: 5]. В. Звегинцев под дискурсом понимает «два или несколько предложений, которые находятся друг с другом в содержательной связи» [3, 1976: 170].
Тен ван Дейк, нидерландский лингвист, определяет дискурс как «коммуникативное событие, происходящее между говорящим, слушающим (наблюдателем) в процессе коммуникативного действия в определенном временном, пространственном контексте. Это коммуникативное действие может быть речевым, письменным, иметь вербальные и невербальные составляющие [1]. Например, обыденный разговор с другом, диалог между врачом и пациентом, чтение газеты. Разницу между «дискурсом» и «текстом» определяет следующим образом: «Дискурс» – актуально произнесенный текст, а «текст» – это абстрактная грамматическая структура произнесенного (речь | язык, langue | parole, компетентность | произносимость). Дискурс – это понятие, касающееся речи, актуального речевого действия, тогда как «текст» – это понятие, касающееся системы языка или формальных лингвистических знаний, лингвистической компетентности» [1].
Для Ван Дейка важно показать, что дискурс представляет собой не только текст, в смысле совокупности слов, но, так же включает в себя и другие формы выразительности в тексте или речи. Относительно речи эти формы варьируются от интонационных аспектов проговаривания, до выражения лица и размахивания руками. В тексте, эти способы выразительности являют себя в форме предложения, которая служит определенным целям. Конфигурация этих средств выразительности в тексте или речи определяется как жанр.
Так же, Ван Дейк формулирует основные правила проведения дискурс-анализа: 1) с точки зрения автора, дискурс-анализ должен иметь дело с естественным текстом или речью; 2) не нужно забывать про анализ контекста дискурса; 3) необходимо анализировать не только написанный дискурс, но и речь; 4) нужно уметь анализировать стоящие за конкретным дискурсом социальные структуры, так как люди являются членами групп, культур; 5) исследователь дискурса не должен безапелляционно накладывать свои аналитические категории на дискурс, нужно обращать внимание на то, как мир категоризируется с точки зрения самого дискурса; 6) исследователь должен отслеживать то, каким образом выстраиваются правила дискурса. Они могут меняться, игнорироваться, соблюдаться и т.д.; 7) помимо правил, существуют еще и стратегии выстраивания дискурса, которые позволяют достигать какие-либо цели; 8) важно учитывать роль социальных верований и знаний в анализе дискурса [9, 1997: 29].
Как может работать аналогия между дискурсом и текстом?
Завершенный и отделившийся от автора текст (в состоянии покоя) является результатом когнитивно-коммуникативной деятельности автора. Смысл существования текста состоит в том, чтобы стать объектом чужого интерпретирующего сознания. Поэтому мы полностью согласны с В. З. Демьянковым, подходящим к дискурсу как к интерпретации текста и считающим, что «текст – не простой материальный объект, за которым можно увидеть протекание дискурса» и с В. Е. Чернявской, определяющей текст, как механизм, «запускающий» когнитивные процессы его восприятия и декодирования [7, 2013: 125].
Художественный дискурс имеет свои существенные признаки, отличающие его от нехудожественного (научного, психологического, бытового, рекламного, политического).
Художественный дискурс это: 1) художественный текст в процессе когнитивно-коммуникативной деятельности читателя, реконструирующей когнитивно-коммуникативную деятельность автора; 2) тип письма, обладающий наличием эстетических функций, трансформацией всех других функций языка под влиянием эстетической функции, имплцитностью языка, полисемантичностью (представление автором своего индивидуального восприятия изображаемых событий), абсолютной антропоцентризмом (направленность на познание человека), фикциональностью, установкой на отражение нереальной действительности [7, 2013: 125].
Возьмем определение текста немецким лингвистом М. Диммлером: “Текст есть синтаксически, семантически и прагматически когерентная и завершенная последовательность языковых знаков”. Принципиальное отличие дискурса в том, что он не завершен. Поэтому можно перефразировать приведенное определение так: дискурс есть незавершенная последовательность языковых знаков, характеризуемая частичной синтаксической, семантической и прагматической когерентностью. Текст, т.е. дискурс, тождествен практике употребления естественного языка. Эта практика складывается, по Диммлеру, из трех базисных и внутренне взаимосвязанных элементов: коммуникативной ситуации, функции текста (в нашем случае — дискурса) и его содержания [4].
Так, коммуникативная ситуация как основа типологизации выражена как минимум в технической модели: “передатчик (писатель, автор) — канал (текст, художественное произведение) — приемник (читатель)”.
Передатчик или производитель дискурса во многих случаях определяет его природу.
Чрезвычайно интересно в призме означенной теории художественного дискурса проанализировать один из неоднозначных текстов в современной юкагирской литературе – документальную книгу юкагирского художника, прозаика и публициста Николая Курилова. Книга «Хай!» — это познавательное и интересное произведение о своем путешествии к североамериканским индейцам в 1994-1995 гг., в основу которого положен дневник самого автора, наполненный красочными фотографиями и рисунками. Автор в своих заметках повествует о своих впечатлениях и воспоминаниях, передает ту атмосферу событий и обстоятельств, которые повстречал в своей длинной дороге.
Канал (художественное произведение) представляет собой носителя языка. Н. Курилов с помощью ряда технических средств, можно сказать, законсервировал дискурс и превратил его в текст. Тем самым он сделал так, что данный текст можно применить в другое время, в другом месте и для других реципиентов, которые делают его предметом последующих дискурсов.
Автор также руководствуется определенными установками, а также коммуникативными намерениями и известными ему приемами эстетического воздействия на адресата.
Главное назначение путевых заметок Н. Курилова как художественного дискурса является эмоционально-волевое и эстетическое воздействие на тех, кому он адресован. Текст способен сообщать знания, влиять на эмоциональное состояние, побуждать к действию, что четко отражены в главе «Фестиваль»: «Увидимся ли снова тундра пустыни?.. Как, однако, в Природе, зеркально отраженное разнится! В тундре моей родной, Солнце греет вполнакала, но и это кажется нестерпимой жарой. В мшистой тундре, на воде и на льду вечном рождаемся, живем и умираем, снегом освежая усталое лицо… А здесь, в пустыне Нью-Мексико, я потом обливаясь ищу хоть облачка тень, чтобы под нею схоронясь прохладу воздуха сглотнуть и в безводной равнине пустыни, закрыв глаза мечтаю о хрустально чистой, алмазно сверкающей и ледянисто-холодной снеговой воде среди кочек… Но Светило наше Одно, и Земля-абуче-матушка – Одна. Мы тоже в этом мире единичны, как и все живое, и растущее, вдыхающие одинаково воздух Земли. Но есть смерть и тлен и вечное забвение… Кто об этом не вспомнит, ложась вечером и просыпаясь по утрам? Все мы об этом думаем, размышляем и ужасаясь – боремся. Только вот кто Они – будущие наши потомки? Возьмут ли Они у нас те крохи нашего знания, чтобы своим детям и внукам не однажды будут говорить: «МЫ – ЭТО НАШИ ПРЕДКИ!». Увы, вопрос этот не решить, даже с помощью волшебного камня-ясновидца и утешим себя тем, что наших детей и внуков мы учим мыслить так, чему учили нас отцы и матери, да памятью предков, боровшихся за нас» [6, 1997: 72].
Специфика художественного произведения заключается в речевой деятельности говорящего, т.е. дискурсивная деятельность говорящего, которая выходит за пределы собственно текста и делает толкование художественного произведения особым типом дискурса. Кроме говорящего нужно учитывать и фактор читателя, роль которого заключается в восприятии художественного текста. Поэтому художественный дискурс можно определить, как процесс взаимодействия текста и читателя. Художественный текст является одним из компонентов акта художественной коммуникации, представляя особую художественную реальность, которая, соединяясь с дискурсами автора и читателя, создает новый тип дискурса — художественный [2, 2017: 484].
Одним из основных отличий объекта нашего исследования является цель, которую он подразумевает. Н. Курилов посредством своего произведения осуществляет попытку влияния на духовное состояние читателя с целью внесения некоторых изменений, т.е. с помощью своего произведения пытается внести некие положительные изменения в системе ценностей, знаний, взглядов на жизнь конкретного человека (читателя): «<…> Обучают на английском. Отсутствие обучения на индейском языке затруднено из-за спора возможного превосходства одной племени над другим. Как это знакомо…» [6, 1997: 51].
Другой отличительной особенностью путевых заметок «Хай!» является то, что данный текст обладает особой креативной действительностью, который заложен внутри текста. Его создание производилось под воздействием впечатлений и творческой энергии автора.
Следующее, текст заметок обладает многообразием тематических, возрастных и идеологических составляющих. Текст содержит в себе отпечаток уже прожитого, прошлого, что доказывает достоверность ситуации, также прослеживаются колориты культур, которые автор подробно описал в главе «Индейцы. Резервации»: «Самым сенсационным для меня оказался толстый журнал, посвященный музейным предметам. Богатейшие материалы, великолепные фотографии и – костюм юкагирского шамана Игоря Шаманова с реки Алазея, его бубен! Вот он какой, юкагирский костюм далекого 1902 года. Костюм был из собрания В. И. Иохельсона со второй Джузепповской экспедиции. Настоящее имя шамана, Сомуон, с юкагирского – самур, то есть, человек с отметиной» [6, 1997: 45].
Будучи произведением одного автора, художественный текст одновременно объединяет различные институционные дискурсы. Так, в путевых заметках «Хай!» герои различаются по социальному положению, по возрастным характеристикам, по уровню образования, по национальной и религиозной принадлежности, по идеологии и нравственным ценностям. Так, в начале заметок автор от первого лица знакомит читателей с главными действующими персонажами – с графиком Василием Парниковым и косторезом Федором Макаровым, которые являлись попутчиками Н. Курилова. Здесь следует отметить, что представленные лица принадлежат к разным этническим группам: первые два – якуты, а сам автор – юкагир. Следующим представленным образом является Гретхен Каапке из Сиэтла, которая, побывав в Союзе художников Республики Саха (Якутия), пригласила местных художников с выставкой в США, с целью наладить культурный обмен с индейскими художниками. Также Н. Курилов представляет читателям образы индейцев: Уэсли Томаса из племени навахо и Тони из племени шинук. Данные эпизоды, являясь структурными элементами, объединяются в целостное произведение под общим названием «Хай!».
Н. Курилов очень тонко и точно изображает социальную среду того времени. На сновании дискурсивного пространства путевых заметок можно выявить правила, моральные ценности, общественные устои человека того времени. К ним можно отнести, например, дискриминация прав коренных индейцев, отсутствие социальной защищенности.
На основе проведенного дискурс-анализа мы можем сделать вывод, что путевые заметки юкагирского писателя-художника Н. Курилова, как художественный дискурс, содержат в себе основу для формирования сознания человека, его моральных и идеологических ценностей, вовлечение культурных, эстетических и личных знаний о мире, отражение особого отношения к окружающей действительности, а также подразумеваются особые характеры взаимоотношений и взаимодействия между писателем и читателем.
Дискурс-анализ данного произведения позволил раскрыть умение автора к созданию лаконичных документальных произведений, воспринимаемый как отдельный этап жизни маленького человека, с оригинальной организационной структурой.
Литература
1. Ван Дейк Т. А. К определению дискурса [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://psyberlink.flogiston.ru/internet/bits/vandijk2.htm
2. Гуо Х. Особенности дискурса художественного произведения / Х. Гуо // Молодой ученый. — 2017. — №20. — С. 483-486.
3. Звегинцев В. А. Предложение и его соотношение к языку и речи. М., МГУ, 1976. — С. 307.
4. Касавин И. Дискурс: специальные теории и философские проблемы [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.intelros.ru/subject/figures/kasavin-ilya-teodorovich/11758-diskurs-specialnye-teorii-i-filosofskie-problemy.html
5. Кенжегараев Н. Д. Особенности дискурсивного анализа художественного текста / Кенжегарев Н. Д. // Молодой ученый. — 2012. — № 4. — С. 228–231.
6. Курилов Н.Н. Хай! Путевые заметки. Якутск, Нац. кн. изд. «Бичик», 1997. — С. 72.
7. Мельничук О. А., Мельничук Т. А. Стратегии художественного дискурса / О. А. Мельничук, Т. А. Мельничук // Вопросы когнитивной лингвистики. – 2013. — №1. – С.125-135.
8. Мороховский А. Н. К проблеме текста / А. Н. Мороховский // Текст и его категориальные признаки: сб. науч. тр. К.: КГПИИЯ, 1998. — С. 5.
9. Van Dijk T. A. Discourse as structure and process. – Sage, 1997. – Т. 1.
Хазанкович Юлия Геннадьевна – доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы ХХ века и теории литературы Северо-Восточного федерального университета имени М. К. Аммосова, г. Якутск.
Потапова Евгения Артуровна – магистрант 1 курса отделения литературы и культуры российских макрорегионов филологического факультета Северо-Восточного федерального университета имени М. К. Аммосова, г. Якутск.