Проблема «войны и мира» в историческом романе «Глухой Вилюй» В. Далана
The problem of «war and peace» in the historical novel “Gluhoy Vilyuy” of V. Dalan
А. А. Бурцев, Т. А. Чирикова
A. A. Burtsev, T. A. Chirikova
Аннотация: В статье рассматривается проблема «войны и мира» в историческом романе «Глухой Вилюй» (1983) В. Далана на основе идейной борьбы философии героев и выбора их пути.
Abstract: The article considers the problem of “war and peace” in the historical novel “Gluhoy Vilyuy” (1983) by V. Dalan on the basis of the ideological struggle of the philosophy of heroes and the choice of their path.
Ключевые слова: якутская литература, исторический роман, война и мир, Далан.
Key words: yakut literature, historical novel, war and peace, Dalan.
Пересмотр творчества В. С. Яковлева — Далана, основоположника жанра исторического романа в якутской литературе, особенно актуален в наши дни в связи с преддверием грядущих перемен мирового масштаба. Данный жанр диктует подобную необходимость, потребность и интерес к которому проявляются именно в переходные эпохи. Поднятые писателем философские проблемы обладают общечеловеческим характером, посему обращение к его творчеству было и будет востребованным.
Вступление в «Глухом Вилюе» открывается с высоты горной вершины, откуда обозревается панорамная картина Срединного Мира, величавую тишину которой пронзительно нарушает убийство удальца-хосууна туматов Юрэна, любовавшегося восходящим солнцем. Именно это убийство, совершенное другим удальцом-хосууном из племени тонг-биисов, «положит начало кровавой стезе вражды и мести» [2, 1993: 10].
Само время в повествовании обозначается в истории Якутии как «кыргыс уйэтэ», время межплеменных, межродовых распрей и кровной мести. Жестокость эпохи в полной мере выражена в лице племени туматов, которым дает точное описание Анардам Одиночка: «…Еще Туматы есть, люди в красных, как кровь, одеждах, они и вправду кровожадные, остерегайтесь их!» [2, 1993: 129]. И, правда, по сравнению с другими племенами обычаи туматов куда более жестоки: слабых детей отвозили в лес или горы, оставляя на голодную смерть, а стариков убивали, считая тех обузой. Впрочем, на примере Бакамды видно, что ритуальная смерть от копья и погребальное сожжение — достойный конец для воина, воспринимающего смерть наподобие сну. Также Бакамда убежден, «что в нынешний век раздоров и гибели только тот выживет и победит, кто, не опуская, держит над головой копье, а под мышкой носит беспощадную пальму — нож на длинном древке». Законы туматского племени гласят: «Рог за рог, зуб за зуб!», «Умри, но до последнего мига убивай врагов!», «Не отомстишь обидчику, отомсти его потомкам! Пусть сбудется месть, когда враги уже забудут о ней, а ты помни!» [2, 1993: 20].
Но даже среди беспощадного племени есть те, кто придерживается иных взглядов. Арчикаан, брат Бакамды, вспоминает дни, когда «черный дым злобы и алчности не окутывал их племена» [2, 1993: 54], уповая надежду, что его сын Джэрбэ вместе с Даганчой «смогут вразумить людей и противопоставить жадности <…> и коварству <…> добрую силу разума» [2, 1993: 55]. Сам Даганча, несмотря на свою кипящую туматскую кровь, мечтает о мирной жизни без кровопролития, тяжко принимая завещанную дедом кровную месть за отца, которого даже не знал. Как пишет А. А. Бурцев: «В стане тонг биисов тоже оказались противники войны и насилия. Это прежде всего сын воинственного Магана Мэкчэ Ерегечей, убитый туматами в расцвете сил, и его сестра Нюрбачаан. Среди саха-уранхаев олицетворением добра и мудрости выступает белый шаман Люксюрээни. Всех их объединяет мужество, самоотверженность и любовь к жизни.» [1, 2014: 54].
Наблюдается контраст между сценами истребления тонг-биисов туматами и противостоянием Туога Баатыра с Чоргул Тиэргэном, последние, несмотря на готовность к битве, в решающий момент смогли прийти к соглашению. Принеся клятву о мире и взаимовыручке, впоследствии они смогли отбить нападение туматов. А вот дальнейшая судьба последних — это расплата за выбор кровожадного пути: «Мы, Туматы, многочисленные, как клубящиеся туманы, с тех пор как вселилось в наши сердца неизбывное зло — жадность и алчность, <…> сделали несчастными племена и роды, распахнули ворота ссор и ненависти, порушили преграду убийствам и резне. Мы <…> во многих битвах познали вкус победы… Но не принесло это Туматам процветания и благоденствия. Убийства к добру не приводят. Победа твоя порождает проклятия, а убийство — кровную месть и смертельную вражду» [2, 1993: 329], и как справедливый итог: «под Ласковым Белым солнцем ничто не остается без возмездия <…> Таков закон Великой Цветущей Природы; в счастливом затоне Среднего Изначального Материнского Мира не могут восторжествовать вражда, убийства и кровопролития. От многочисленных, как клубящиеся туманы, Туматов не осталось ничего, что напоминало бы людям об их пребывании на земле…» [2, 1993: 331]
Вставки народной поэзии автора-сказителя также подчеркивают дилемму войны и мира. Песни туматов по своему смыслу и поэтическому настрою резко контрастируют: если одни являются призывом к войне и разбою, то другие показывают радость молодежи от жизни. Подобную параллель можно провести и в картине благословения-алгыса доброго шамана Люксюрээни, обращающегося к Духу Земли с мольбой об удаче и мире, с камланием черного шамана Миикээнэ, призывающего духа войны и смертоубийств.
Поднятые в романе центральные вопросы войны и мира, добра и зла переоцениваются в настоящем времени: «Как верно заметил М. М. Бахтин, — отмечает А. Н. Мыреева в своей статье. — философскую прозу отличает стремление соотносить проблемы времени с «вечными», общечеловеческими: «философская проза рождается как единственно возможная форма открытия и воплощения глубин общечеловеческого универсального содержания…» [3, 2010: 115]. Таким образом, посредством диалога-борьбы между носителями разных идей, герои, несмотря на трудный жизненный путь, провозглашают идею мира, свободы и братства.
Литература
- Бурцев А. А. Философия истории Далана: [историко-филологический анализ романов «Глухой Вилюй» и «Тыгын Дархан»] // Вестник Северо-Восточного федерального ун-та им. М. К. Аммосова. — Якутск, 2014. — Т. 11, №5 — С. 54-60. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/cherty-poetiki-istoricheskih-romanov-dalana
- Далан В. Глухой Вилюй: Роман / Худож. Шапошникова Т. Е. — Якутск, 1993. — С. 336.
- Мыреева А. Н. Фольклорные традиции и развитие философской прозы в якутской литературе. // Вестник Северо-Восточного федерального ун-та им. М. К. Аммосова. — Якутск, 2010. — № 4. — С. 115-120. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/folklornye-traditsii-i-razvitie-filosofskoy-prozy-v-yakutskoy-literature
Бурцев Анатолий Алексеевич — доктор филологических наук, академик АН Республики Саха (Якутия), профессор кафедры русской и зарубежной литературы Северо-Восточного университета имени М.К. Аммосова, г. Якутск.
Чирикова Татьяна Анатольевна — студентка 2 курса отделения русской и зарубежной литературы с дополнительной специальностью сравнительное литературоведение и художественная критика филологического факультета Северо-Восточного федерального университета имени М.К. Аммосова, г. Якутск.