Особенности репрезентации концепта «женская красота» в классической литературе тюркских народов (на примере татарской и якутской литератур)

Peculiarities of the concept representation «female beauty» in the classical literature of the Turkic peoples (on the literature of the Tatar and Yakut literature)

Т. Н. Васильева, Г. Г. Старостин

T. N. Vasileva, G. G. Starostin

Аннотация: В статье раскрываются идейные замыслы особенностей репрезентации концепта «женская красота» в литературе тюркских народов (на примере основоположников татарской и якутской литератур). Выявляются общие и отличительные черты женских образов. Прослеживаются социальные, философские и духовные основы каждого явления.

Ключевые слова:концепт, женская красота, якутская литература, татарская литература, сравнительно-сопоставительный анализ, архетип.

Объектом нашего сравнительно-сопоставительного изучения является концепт «женская красота». Предметом настоящего исследования являются средства его языковой репрезентации в произведениях основоположников татарской и якутской литератур А.Е. Кулаковского «Кырасыабайкыыс» («Красивая девушка», 1910 г.) и Г.М. Тукая «Татар кызларына» («Татарским девушкам» 1906 г.).

В классических произведениях тюркской литературы концепт «женская красота» воплощается в образах, показывающих женщину, как творение природы, как источник красоты и жизни. Писатели-классики утверждают высокий дух обоготворения прекрасного пола, величия женщины в этом мироздании, черпая вдохновение в национальном эпосе.

В духе и стиле героического эпоса олонхо создан художественный образ красивой девушки в произведении А. Е. Кулаковского «Красивая девушка» (1910). «Красивая девушка выступает символом прекрасного на Земле. Всё повествование, его логика подчиняются глубокому смыслу — утверждению истины о том, что «понятие прекрасного в его высшем проявлении многозначно», и проникнуто чувством гордости за такую красоту и восхищения ею»[3, 2009: 455].

В литературном пространстве облик персонажа подчеркивают сравнения, соотносящие черты лица человека с элементами природы, вызывающими восхищение, тем самым создавая особую форму красоты — нереальную, преувеличенную. Так, женский образ основоположника якутской литературы, А.Е. Кулаковского, в полной мере отвечает вышеперечисленным параметрам. Поэт сравнивает девушку с природными явлениями, звездами и спутниками, ее характеристика олицетворяется природными объектами, что соответствует якутскому мировоззрению: человек — дитя природы. Ее облик сопоставляется со стерхом. Характеристика не ограничивается описанием внешних данных красавицы. Изображение красоты якутской девушки в данном случае имеет функциональный характер. Прежде всего, ее облик гармоничен, внешняя телесная красота сочетается с красотой внутренней, духовной. Она отличается незаурядным умом и покоряет всех «светлыми мыслями, добрыми думами», «волшебным красноречием». Ей присущи «душа добрейшая», «нрав кроткий», «здоровье отменное». В результате невиданная красота девушки оказывает на окружающих облагораживающее воздействие. Всякий, кто оказывается рядом с ней, очищается от злобных мыслей и, напротив, проникается чистыми помыслами[1, 2007: 33]. А татарский классик сопоставляет свою идеальную девушку на изумруд. В татарской поэзии, что достойно хвалы, чести, уважения, любви — называется изумрудным.

Если у якутского народа эталонными являются «собольи», то есть густые брови, то красивыми у татар считались тонкие изогнутые брови. Так, находим у Тукая в произведении «Татар кызларына»: «…Мне по нраву изгиб ваших тонких бровей». Испокон веков женские волосы у якутов имели магическую силу и обладали чрезвычайной густотой и длиной. Волосы убирались в косу, символизировавшую честь женщины. Распущенные волосы выражали знак протеста, непокорности, гордыни. А из стихотворения татарского поэта мы видим: «…Завитки непослушные темных кудрей». Это показывает отличия ценностей тюркских народов. Татарским эталонам красоты, существенное значение придавалось женской одежде, носивший не просто эстетический характер, но и социальный и эстетический: непокрытая голова женщины считалась совершенно неприличным актом. Например «…И настолько мил ваш колфакпарчевой //Лишь взгляну на него и хожу сам не свой». Также особому воспеванию в тюркской литературе подлежали кожа и щека женщины, для обозначения красоты которой авторы данных работ использовали такие приемы, как сравнение и эпитет: «Кириэстээхатыырманньыаты // Кэккэлэтэтуппуткурдук // Килбиэнмананиэдэстээхэбит» и «Ваши щеки, что слаще, чем райский ковсар». Белую кожу Г. Тукай сравнивает с райской рекой, дарованных пророку Мухаммеду, а А. Кулаковский с монетой. Из таких отрывков можно выявить философию данных произведений. Например, часто красота женщины усознаниитюркских народов отождествляется с красотой луны и солнца. Опираясь на работу «Изобразительные средства якутской поэзии» Н.З. Копырина философия луны интерпретируется, как «женщина с коромыслом и ведрами», то есть в контексте «наказанная кем-то». В данном случае, поэт метафорично передает, ту патриархальную среду, в котором татарки жили в начале ХХ века. Якуты все дорогое, почитаемое, священное непременно сравнивают с солнцем. Потому что якуты издревле поклоняются солнцу как божеству, ставили превыше всего его как живительный источник.[2, 2007: 69] Солнце, как источник жизни на Земле, конечно, дорого всем, но его благо ощущают жители холодны х поясов, вот почему оно высоко опоэтизировано[2, 2007: 31].

Рассматривая женскую телесную и душевную красоту, как детерминированный культурой феномен, необходимо отметить важную роль, которую выполняет такая культурная единица, как архетип. Швейцарский основоположник аналитической психологии К.Г. Юнг впервые вывел определение архетипа в своей работе «Архетип и символ» [4, 1991: 89]. Одним из образов архетипических дуальных образа женщины выступает татарка, воплощенная в Матери-Земле, и представляет собой крестьянку, занятой уборкой, нянькой. Очевидно, что данный архетип емко отражает облик каждой татарской женщины, которая на протяжении многих веков олицетворяла собой силу, мощь, поддержание жизни. Негативный аспект архетипического образа татарской женщины выражается в ограниченности в развитии. В якутской версии такого архетипического образа не обнаруживается. Но у двух основоположников персонифицируется один общий женский образ — чистоты, непорочности, духовности.

Суммируя вышесказанное, отметим, что основоположники тюркских литератур рассматривают концепт «женскую красоту» в сопоставлении с ценностями народа, неподвластными собственно человеку, а, скорее, дарованными высшими силами. Важнейшей общей чертой татаров и якутов в контексте женских эталонов красоты является воспевания очей, щек, станов, губ. А отличительными особенностями являются описание национальных одежд, волос, бровей, шей, и, конечно, внутренней и духовной красоты. В поэтических изобразительных средствах проявляется национальное своеобразие литературы. Таким образом, первые классики, воспевая красоту женскую, создали свой неповторимый художественный мир, просветительское начало и тем самым задали высочайший уровень мастерства для последующих поколений писателей.

Литература

1. Бурцев А.А. Якутская классическая литература и современность. – Я, 2007.–С.1-160.

2. Копырин Н.З. Изобразительные средства якутской поэзии. – Я, 2007.–С.1-174.

3. Кулаковский Л.Р. Полное собрание сочинений: в 9т. //А.Е. Кулаковский. –Н, 2009. С. 1-631.

4. Юнг К.Г. Архетип и символ. – М, 1991. 1–343.

Васильева Татьяна Ниловна — кандидат филологических наук, доцент кафедры якутской литературы Северо-Восточного федерального университета имени М.К. Аммосова, г. Якутск.

Старостин Гаврил Гаврильевич — студент 2 курса кафедры методики преподавания якутского языка, литературы и национальной культуры Института языков и культуры народов Северо-Востока Российской Федерации Северо-Восточного федерального университета имени М.К. Аммосова, г. Якутск.