феномен художественного кода в прозе в. Я. брюсова
THE PHENOMENON OF ART code in Bryusov`s PROSE
О. В. Сизых, С. Ф. Желобцова
O. V Sizykh, S. F. Zhelobtsova
В статье выявляется художественный код прозы Валерия Брюсова на материале романа «Огненный ангел». На основе анализа поэтики текста выделяются автобиографический, культурный, исторический, мистический и философский коды в их взаимодействии и динамике.
In this article revealed art prose of Valery Bryusov code based on the novel «The Fiery Angel«. Based on the analysis of the poetics of the text stand out autobiographical, cultural, historical, philosophical and mystical codes in their interactions and dynamics.
Ключевые слова и фразы: художественный код, герой, сюжет, роман «Огненный ангел», Брюсов.
Key words: the art code, the character, plot, the novel «The Fiery Angel», Bryusov.
Следуя стратегии современного литературоведческого анализа текста, реинтерпретирующей художественный код литературы серебряного века в целом, творческого наследия Валерия Брюсова, в частности, актуальным является целостное прочтение романа «Огненный ангел». Границы в системе брюсовских кодов представляются весьма условными, нередко перетекающими друг в друга в точках соприкосновения, снабжая художественный текст энергией полифонизма.
Долгое время для внимательного читателя прозы В.Я. Брюсова неизвестным оставался роман «Огненный ангел», жанрово определенный автором как повесть в шестнадцати главах, при этом названия главам дал сам писатель. Рассмотрение раннего произведения В.Я. Брюсова является необходимым с учетом сохранившихся в архиве творческих рукописей, черновых тетрадей, ставших ценностным кодом формирования замысла романа.
Художественному творчеству В.Я. Брюсова предшествовали журналистская работа, когда он участвовал в деятельности детского журнала, рукописного журнала «Начало»; изучение русской и мировой классики; в редактировании сборника «Русские символисты».
В ранней прозе В.Я. Брюсова отразились увлечения приключенческим и фантастическим, историей древнего мира и наблюдения над окружающей действительностью, оцениваемых нами как автобиографический код. Так, например, опубликованная в гимназическом журнале повесть «На Венеру» написана в духе Ж. Верна, так же как и «Куберто, король бандитов», был задуман как продолжение романа А. Дюма «Граф Монте-Кристо».
В романе «Тайна черного кольца» развивается популярная в литературе XIX века индейская тема – культурный код. В 1889 году В.Я. Брюсов замыслил написать исторический роман «Два центуриона» о Цезаре, а затем он продолжает эту тему в драме «Каракалла». Автобиографичны рассказы «Поэт», «Смерть», «Из записок» о реальной жизни людей, хотя автор был далек от четкого понимания классовых и общественно-социальных конфликтов России, отдавая предпочтение лирическому, эстетскому и индивидуальному. Известны варианты названия романа «Медиум» («Моя Нина», «Декадент», «Воспоминание» и др.) о любви, а затем романа «Возрождение», в котором раскрывается женская тема. Рассказы и повесть «Эда» продолжают тему женской эмансипации. Сборник «Рассказы реальной школы» призван, по мысли писателя, объединить произведения, разрабатывающие традиционную и гуманистическую тему русской классической литературы – тему «маленького человека».
Исследования литературного наследия Валерия Брюсова многопланово представили Брюсова-поэта, критика, литературоведа, драматурга и прозаика и синтез его кодов [3; 4; 5; 7].
Исторический код романа «Огненный ангел», сюжетно воспроизводит Германию первой половины XVI века. В Предисловии к русскому изданию произведения [1] В.Я. Брюсов хронологически очерчивает время с августа 1534 года по осень 1535 года и приводит важные факты из биографии автора-героя, где значимо, что он родился в Трирском архиепископстве, учился в Кельнском университете, участвовал в военном походе в Италию 1527 года. Кроме того, он подчеркивает временную дистанцию в осмыслении исторических событий, «что его изображение личности соответствует историческим данным» [1]. Представленный материал касается математики, архитектуры, военного дела, живописи, естествознания, философии, разных отраслей оккультных знаний, обрамленных множеством цитат из древних и «новых» авторов. Авторское пояснение к названию произведения имеет свой смысл и сжато передает содержание сюжетного действия: «Огненный ангел, или Правдивая повесть, в которой рассказывается о дьяволе, не раз являвшемся в образе светлого духа одной девушке и соблазнившем ее на разные греховные поступки, о богопротивных занятиях магией, астрологией, гоетейей и некромантией, о суде над оной девушкой под председательством его преподобия архиепископа Трирского, а также о встречах и беседах с рыцарем и трижды доктором Агриппою из Неттесгейма и доктором Фаустом, написанная очевидцем» [1].
Мистический код реализуется в сюжетных перипетиях. В романе есть посвящение женщине светлой и несчастной, «которая возлюбила много и от любви погибла, правдивое это повествование, как покорный служитель и верный любовник, в знак вечной памяти посвящает автор» [1]. Сюжетная основа романа достаточно размыта. Она знакомит читателя со своеобразными приключениями героя – Рупрехта, изгнанного из школы за плохую успеваемость, побывавшего в Америке и Индии, вернувшегося в Германию. Композиционно роман представлен в двух частях. В первой части герой, находясь в солдатчине, военных походах, службе на корабле, встречаясь с разными людьми, преследует практическую цель, связанную с реальной женитьбой и обеспеченной бюргерской жизнью. Во второй части он оказывается среди гадалок, ведьм и чертей, постигает магию, даже едет в Бонн учиться. В главе шестой, которая называется «О моей поездке в Бонн к Агриппе Неттесгеймскому и о том, что он сказал мне», Рупрехт при встрече с магом восклицает: «Ведь я не имею никаких притязаний, чтобы вы открывали предо мной сокровенные тайны! Но, будучи одним из соблазненных вашей книгой, я только скромно прошу ответить мне, что же такое магия: истина или заблуждение, наука или нет?» [1]. И в ответ получает пространные размышления о двух разновидностях науки, первую из которых создают псевдофилософы, разделяющие мир на отдельные предметы, «разрывая единый цветок вселенной на части, на корень, стебель, лист, лепесток, и которая, вместо познания дает силлогизмы и комментарии. Адепты ее сделали из грамматики и риторики инструменты для своих ложных выводов, превратили поэзию в ребяческие выдумки, на арифметике основали пустые гадания да музыку, которая развращает и расслабляет, вместо того, чтобы укреплять, превратили политику в искусство обманов, а теологией пользуются, как ареной для логомахии, для словесной борьбы безо всякого содержания!» [1]. Истинная магия, по мнению ученого, должна объяснять все тайны, связи всех вещей и «согласовать слепую жизнь своей души, а по возможности – и других душ, с божественным планом создателя мира, и требует для своего выполнения возвышенной жизни, чистой веры и сильной воли, – ибо нет силы более мощной в нашем мире, чем воля, которая способна совершать и невозможное, и чудеса!» [1].
Мистический код романа дополняется философским. В контексте противостояния идеализма и материализма роман «Огненный ангел» интерпретировался в Германии как талантливое разоблачение мистических теорий и средневекового мракобесия. Он был переведен на немецкий, затем испанский и английский языки, имел оперную версию (С. Прокофьев). Жанровые закономерности классического любовно-авантюрного романа реализуются в художественном пространстве произведения В.Я. Брюсова, поскольку любовные взаимоотношения молодого человека с Ренатой изолируют его от социальных проблем, перипетий истории. Широко известная способность писателя к стилизации, воспроизведению духа времени, этнографических и национальных примет обеспечила иллюзию «подлинности».
Главы 15 и 16 посвящены инквизиторскому суду под председательством архиепископа над Ренатой – женщиной, окруженной тайной грез, мистических видений, сил колдовства. Герой сопереживает своей возлюбленной: «Мне представился весь ужас, какой должна была переживать в тот миг Рената, представилось, как грубый палач мнет, терзает и калечит драгоценное для меня тело Ренаты, представились ее беспомощные стоны и отчаянные взоры, тщетно ищущие помощи или сочувственных глаз и встречающие лишь зверские лица судей, — и у меня от ужаса и скорби захватило дух» [1].
Современники считали «Огненного ангела» самым удачным и оригинальным произведением В.Я. Брюсова. Критик С. Соловьев подтверждает: «При этой работе Валерий Брюсов не имел предшественников в русской литературе… Выдержать целую повесть в стиле чуждого нам века впервые удалось Валерию Брюсову. Наконец русская литература имеет образец классической прозы, столь сжатой и точной, что ее трудно читать, как трудно читать Лонгуса или «Сатирикон» Петрония; хочется изучать каждую строку вновь и вновь, открывая заключенные в ней стилистические сокровища» [6].
В литературной критике представлены материалы к роману, которые подтверждают авторскую скрупулезность в работе над документами, таблицей европейской монетной системы XVI века, даже перечнем пород рыб, водящихся в Рейне и рецептом колдовской мази. При всем этом на фоне разгара революционных событий в России очевидна современность идеи романа и его автобиографического, культурно-исторического кодов, ибо сюжетным линиям, связанным с Рупрехтом, Ренатой и графом фон Оттергеймом, соответствуют личные взаимоотношения Брюсова, Нины Петровской и Андрея Белого в 1904-1905 годах.
В содержании идейно-психологических конфликтов романа, его символистской атмосфере конструируется противоборство умирающего язычества и восходящего христианства. В жанровой структуре усматривается романтическое начало, у истоков которого находилась философская концепция Вл. Соловьева о двухбытийном существовании человека. На пути к формированию неоромантического произведения В. Брюсов исследует пути к новой духовности, когда человек ощущает себя частью вселенной, что особенно обостряется в переходную историческую эпоху. Исследователи неоднократно отмечали синтез в жанровой структуре – исповеди, автобиографии, мемуара, притчи, легенды, – который позволяет художнику слова создавать образы, принадлежащие истории и современности, а значит, вечности. Нельзя не отметить обоснование эстетическое, этическое, психологическое, философское. Л.Л. Кобылинский в книге «Русские символисты» трактовал роман как произведение психологическое: «Интимное воспроизведение психологии главных героев романа и их символической связи с фантастическими существами расположено на чисто историческом, эпически объективном фоне» [2]. Авторское перенесение личной драмы на отношения Рупрехта и Ренаты, смещение временного плана углубляют психологическую мотивацию и символическую трактовку поступков и мыслей героев. В главе 1, которая называется «Как я в первый раз встретился с Ренатой и как она рассказала мне всю свою жизнь», в описании первого появления Ангела восьмилетней Ренате доминирует возвышенная тональность: «…Впервые явился ей в комнате, в солнечном луче, ангел, весь как бы огненный, в белоснежной одежде. Лицо его блистало, глаза были голубые как небо, а волосы словно из тонких золотых нитей,… всегда был весел и добр… с неистощимой изобретательностью забавлял, … утешал нежно,… прилетал большой огненной бабочкой с белыми крыльями и золотыми усиками… уносил Ренату на своих крыльях далеко от дому, показывал ей другие города, славные соборы или даже неземные лучезарные селения…» [1].
Система кодов В.Я. Брюсова позволяет по-новому прочитать классический текст, представить эволюцию творческой индивидуальности писателя, осмыслить масштаб художественного таланта одного из знаковых художников начала ХХ века.
Литература
1. Брюсов В.Я. Огненный ангел. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://az.lib.ru/b/brjusow_w_j/text_0108.shtml
2. Кобылинский Л.Л. Русские символисты. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://gold-library.com/simvolisty/l-l-kobylinsky-eliss/
3. Корешков Ю. Поэт в художественном мире символизма: «Сонет к форме» Валерия Брюсова: конспект урока // Литература (Прилож. к газ. «Первое сент.»). – 2004. – № 12. – С.12-14.
4. Корнилов В. Удача: из цикла «Занимательное литературоведение» // Литература (Прилож. к газ. «Первое сент.»). – 2001. – № 4. – С. 14-15.
5. Мнацаканян С. Сто граней Брюсова. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.valeriybryusov.ru/article/sto-graniei-bryusova.html
6. Соловьев С. Валерий Брюсов. Огненный ангел. Повесть XVI века // Русская мысль. 1909. Кн. 2. С. 29. // Цит. по: Завгородняя Г.Ю. Стилизация в русской прозе XIX— начала ХХ века: автореф. дис. докт. филол. наук. – М., 2010. – 26 с.
7. Цветаева М. Пленный дух: Воспоминания о современниках. Эссе / М.И. Цветаева; вступ. ст. И. Кудрова; коммент.: А. Саакянц, Л. Мнухин. – СПб., 2000. – 445 с.
Сизых Оксана Васильевна – кандидат филологических наук, доцент кафедры русской и зарубежной литературы Северо-Восточного федерального университета имени М.К. Аммосова, г. Якутск
Желобцова Светлана Федотовна – кандидат филологических наук, доцент кафедры русской литературы ХХ века и теории литературы Северо-Восточного федерального университета имени М.К. Аммосова, г. Якутск